Екатерина II - Потемкину Г. А., 24 августа 1787 г.

782. Екатерина II -- Г. А. Потемкину

Друг мой сердечный Князь Григорий Александрович, радуюсь, что ты оправился, но притом весьма жалею, что в Херсоне болезни умножились. Здесь говорят, будто ни единого здорового нет, и все больны поносом. Вы бы запаслись в Херсоне и в те места, где поносы, пшеном сарочинским. Эти поносы, кроме пшеном сарочинским¹, ничем не уймете. Вспомните, что татары, турки, персияны, итальянцы и все обитатели теплых мест пшено сарочинское употребляют. Когда оно будет дешево, тогда все будут покупать, а больных и даром накормить можно. Сверх того при сем кушаньи больным Вы б приказали дать по рюмке вина крепкого виноградного. Как сии мысли мне на ум пришли, то я за долг почла Вам оных сообщить и надеюсь, что они не останутся без пользы. Естьли б можно было, я б к Вам на почту переслала здешние дожди. С десятого июля, что я сюда приехала, по сегодня ежедневные дожди и мы почти дней ясных и теплых не видали от Петрова дни.

Все сие писано было тотчас по получении Вашего письма от 14 августа. А вчерась вечеру, пришедши из оперы "Февей", я получила известия, присланные от консула Селунского от 11 и 14 августа, из которых явствует, что сам Молдавский Господарь ему велел сказать, что война объявлена и чтоб он и со всеми русскими выехал в Россию²; et comme pour ne me pas tromper je mettrai les choses ainsi {И как будто для того, чтобы не ошибиться, я полагаю также (фр.).}, то есть почту войну за объявленную, дондеже не получу иных вестей, хотя и сия высылка Селунского быть может сама по себе. Понеже и отзыва его домогалися и говорили, что вышлют его. Прочее же похоже на вести Молдавские и Волошкие, кои иногда бывали ложны, mais ceux--ci cependent paroissent avoir le cachet de la verite {но эти, однако, кажется имеют печать правды (фр.).}. И так мысли мои единственно обращены к ополчению, и я начала со вчерашнего вечера в уме сравнивать состояние мое теперь в 1787 с тем, в котором находилася при объявлении войны в ноябре 1768 года. Тогда мы войну ожидали чрез год, полки были по всей Империи по квартерам, глубокая осень на дворе, приготовления никакие не начаты, доходы гораздо менее теперяшнего, татары на носу и кочевья степных до Тору и Бахмута; в январе оне въехали в Елисавет[г]радский округ. План войны был составлен так, что оборона обращена была в наступление. Две Армии были посланы. Одна служила к обороне Империи, пока другая шла к Хотину. Когда Молдавия и подунайские места заняты были в первой и второй кампании, тогда вторая взяла Бендер и заняли Крым. Флот наряжен был в Средиземное море и малый корпус в Грузию.

Теперь граница наша по Бугу и по Кубани. Херсон построен. Крым -- область Империи и знатный флот в Севастополе. Корпуса войск в Тавриде, Армии знатные уже на самой границе, и оне посильнее, нежели были Армии оборонительная и наступательная 1768 года. Дай Боже, чтоб за деньгами не стало, в чем всячески теперь стараться буду и надеюсь иметь успех. Я ведаю, что весьма желательно было, чтоб мира еще года два протянуть можно было, дабы крепости Херсонская и Севастопольская поспеть могли, такожды и Армия и флот приходить могли в то состояние, в котором желалось их видеть. Но что же делать, естьли пузырь лопнул прежде времяни. Я помню, что при самом заключении мира Ка[й]нарджи[й]ского мудрецы сумневались о ратификации визирской и султанской, а потом лжепредсказания от них были, что не протянется далее двух лет, а вместо того четверто на десятое лето началося было. Естьли войну турки объявили, то, чаю, флот в Очакове оставили, чтоб построенных кораблей в Херсоне не пропускать в Севастополь. Буде же сие не зделали, то, чаю, на будущий год в Днепровское устье на якоря стать им не так лехко будет, как нынешний.

Надеюсь на твое горячее попечение, что Севастопольскую гавань и флот сохранишь невредимо, чрез зиму флот в гавани всегда в опасности. Правда, что Севастополь не Чесма. Признаюсь, что меня одно только страшит, то есть язва. Для самого Бога я тебя прошу -- возьми в свои три губернии, в Армии и во флоте всевозможные меры заблаговремянно, чтоб зло сие паки к нам не вкралось слабостию. Я знаю, что и в самом Царе Граде язвы теперь не слыхать, но как оне у них никогда не пресекается, то войски оныя с собою развозят. Пришли ко мне (и то для меня единой) план, как ты думаешь войну вести, чтоб я знала и потому могла размерить по твоему же мнению тебя. В прошлом 1786 тебе рескрипт дан, и уведоми меня о всем под[р]обно, дабы я всякого бреда могла всегда заблаговремянно здесь унимать и пресечь поступки и возможности³. Кажется, французы теперь имеют добрый повод туркам отказать всякую подмогу, понеже противу их домогательства о сохранении мира война объявлена. Посмотрим, что Цесарь зделает. Он по трактату обязан чрез три месяца войну объявить туркам.

Пруссаки и шведы поддувальщики, но первый, чаю, диверсию не зделает, а последний едва ли может, разве гишпанцы деньги дадут, что почти невероятно. И чужими деньгами воевать -- много зделаешь⁴? К Графу Салтыкову⁵ писано, чтоб ехал в Армию. Прощай, мой друг, будь здоров. У нас все здорово, а в моей голове война бродит, как молодое пиво в бочке, и Саша в крайней заботе и старается успо[ко]ить мою безпокойную головушку.

Посол цесарский еще курьера не имеет⁶. Фицгерберт⁷ уехал, Сегюр и Линье хотели ехать во вторник, но Линье, как услышит о войне, то едва не поскачет ли, получа дозволение Цесаря, к тебе⁸. Я думаю, у тебя на пальцах нохтей не осталось -- всех сгрыз.

Adieu, mon Ami.

Августа 24 ч., 1787

Настоящая причина войны есть и пребудет та, что туркам хочется переделать трактаты: первый -- Ка[й]нарджи[й]ский, второй -- конвенцию о Крыме, третий -- коммерческий. Быть может, что тотчас по объявлении войны оне стараться будут обратить все дело в негоциацию. Оне поступали равным образом в 1768. Но буде мой министр в Семибашни посажен, как тогда, то им по тому же и примеру ответствовать надлежит, что достоинство двора Российского не дозволяет подавать слух никаким мирным предложениям, дондеже министр сей державы не возвращен ей.

Еще пришло мне на мысль, кой час подтверждение о войне получу, отправить повеление к Штакельберху, чтоб он начал негоциацию с поляками о союзе⁹. Буде заподлинно война объявлена, то необходимо будет в Военном Совете посадить людей, дабы многим зажимать рта и иметь кому говорить за пользу дел. И для того думаю посадить во оном Графа Вал[ентина] Пушкина, Ген[ерала] Ник[олая] Салтыкова, Гр[афа] Брюса, Гр[афа] Воронцова, Гр[афа] Шувалова, Стрекалова и Завадовского¹⁰. Сии последние знают все производство прошедшей войны. Генерала Прокурора выписываю от вод царицынских. Иных же, окроме вышеописанных, я никого здесь не имею и не знаю.

Автограф. РГАДА. Ф. 1. Оп. 1/1. Д. 47. Л. 5--9 об.

Публикуется впервые.

¹ Пшеном сорочинским называли рис.

² ... известия, присланные от консула Селунского от 11 и 14 августа, из которых явствует, что сам Молдавский Господарь ему велел сказать, что война объявлена и чтоб он и со всеми русскими выехал в Россию... -- Донесения Селунского в деле отсутствуют. Екатерина еще колеблется, верить ли полученным известиям об объявлении войны, но все же считает войну весьма вероятной.

³ Прийти ко мне (и то для меня единой) план, как ты думаешь войну вести... В прошлом 1786 тебе рескрипт дан, и уведоми меня о всем под[р]обно, дабы я всякий бред могла всегда заблаговремянно здесь унимать и пресечь поступки и возможности. этой операции, угрожая крепости Хотин. Однако неготовность России к войне и подавляющее господство турецкого флота на Черном море заставили Потемкина в короткой осенней кампании 1787 г. придерживаться оборонительных действий и перенести наступление на Очаков на другой год. Попытка решительных действий на Черном море закончилась неудачей (см. письма No 790, 793). Императрица, зная по опыту первой русско-турецкой войны, как труден начальный период боевых действий, стремилась обеспечить Потемкину (назначенному рескриптом от 16. Х. 1786 г. главнокомандующим Екатеринославской армией -- РГВИА. Ф. 52. Оп. 2. Д. 1. Л. 1--3) полную свободу рук и защиту от критики кабинетных стратегов и политиков.

⁴ Пруссаки и шведы поддувальщики, но первый, чаю, диверсию не зделает, а последний едва ли может, разве гишпанцы деньги дадут, что почти невероятно. И чужими деньгами воевать -- много зделаешь? -- В целом оценка Екатериной противников России была близка к истинному положению дел. Недостаточно явно проступали интриги английской дипломатии в развязывании турками войны. Шведский король Густав III (при поддержке Англии и Пруссии) получил деньги от Порты и летом 1788 г. объявил войну России. Эта война была крайне непопулярной в Швеции и принадлежавшей ей Финляндии, шведы потерпели поражения на суше и на море, но все же сковали значительные силы России и способствовали затягиванию русско-турецкой войны.

⁵ Иван Петрович (1730--1805) -- граф, сын победителя Фридриха II при Кунерсдорфе графа П. С. Салтыкова. Семилетнюю войну закончил в чине генерал-майора. В русско-турецкой войне 1768--1774 гг. командовал отдельным корпусом в армии Румянцева, одержал ряд побед, был награжден Георгием 2--ой степени и получил чин генерал-аншефа. В новой войне с турками и особенно в войне со шведами ничем себя не проявил. См. отзывы о нем императрицы в письмах No 1001, 1008. При Павле I получил чин генерал-фельдмаршала.

⁶ Посол цесарский еще курьера не имеет. -- Граф Кобенцель ждал курьера из Вены с подтверждением об оказании вооруженной помощи России в войне с Портой.

⁷ Фицгерберт барон Сант-Элен.

⁸ Сегюр и Линье хотели ехать во вторник, но Линье, как услышит о войне, то едва не поскачет ли, получа дозволение Цесаря, к тебе. -- После путешествия на юг Сегюр собирался в отпуск во Францию. Он писал Потемкину о своем восхищении от уведенного, обещал рассказать обо всем во Франции, шутливо упрекая князя за то, что тот заранее не подготовил путешественников и показал все сразу. По его словам, достижения России в Северном Причерноморье так велики, что это может вызвать недоверие в Европе. Де Линь также с восторгом отмечал достижения Потемкина. В одном из писем он упомянул о распускаемых недоброжелателями князя слухах -- о якобы фальшивых деревнях, показанных императрице и ее спутникам. Вскоре Де Линь получил от императора поручение представлять австрийскую армию в ставке Потемкина.

⁹ Еще пришло мне на мысль, кой час подтверждение о войне получу, отправить повеление к Штакельберху, чтоб он начал негоциацию с поляками о союзе. -- Потемкин еще до начала войны был сторонником русско-польского союза. Екатерина, зная о внутренних неустройствах в Польше, относилась к этой идее более, чем прохладно. В условиях намечавшейся антирусской коалиции союз с Польшей становился актуальным. Длившиеся почти два года переговоры, однако, не привели к успеху. В Польше восторжествовала антирусская партия, которая предпочла союз с Пруссией.

¹⁰ и Шувалов -- действительных тайных советников. Первый возглавлял Коммерц--коллегию, второй -- ассигнационный банк. Тайные советники Стрекалов и Завадовский действительно во время минувшей войны были в курсе всех дел: Стрекалов, как кабинет--секретарь императрицы, Завадовский, как начальник канцелярии главнокомандующего армией Румянцева. Граф Александр Романович Воронцов (1741--1805) был известным государственным деятелем, главой влиятельной придворной группировки. Недоброжелатель и критик Потемкина. Покровительствовал своему подчиненному А. Н. Радищеву. При Александре I в 1802--1804 канцлер. Противник Наполеона.